Таких больше нет. Сергею Николаеву исполнилось бы 75 лет

Сергей Николаев в КХЛ не работал. Немного «Сеич» не дотянул, не взяли его в новый мир, не для него он был. Именно с ним, а не с кем-то другим, куда более известным, окончательно ушла «тренерская» эпоха. Он и без того долго оставался реликтом, пытавшимся жить, работать и говорить, как привык. Одни считали его чудаком, если не сказать крепче, другие старорежимным деспотом, третьи закоснелым консерватором, четвёртые чуть ли не клоуном, постоянно эпатирующим публику и раздражающим начальство. Но он, на мой взгляд, просто оставался самим собой — со всеми своими достоинствами и заблуждениями. Одной встречи, одного разговора с «Сеичем» хватало, чтобы запомнить его навсегда. А что тогда говорить о хоккеистах, игравшим под его началом, о коллегах, из которых он жаловал немногих? Равнодушных по отношению к Николаеву я не знаю — уж слишком неординарная это фигура в нашем тренерском цехе, которая выламывается из любых рамок.

Николаева-форварда редко вспоминают, хотя биография не такая уж заурядная. Вырос в Челябинске на ЧТЗ — и начинал, естественно, в «Тракторе». Семь качественных сезонов провёл в «Химике», однажды взяв с командой Николая Эпштейна бронзу (для нестоличного клуба та бронза была сродни золоту). Два года играл в «Спартаке», внёс свой вклад в серебряные награды, завоёванные весной 1973 года. К стыду своему могу признаться, что плохо помню, чем отличался игрок Сергей Николаев — форвард он был добротный, но точно не феерил. Это ему только предстояло в другой роли. Под занавес игровой карьеры он ещё поиграл за «Салават Юлаев», поспособствовав его подъёму. Закончил рано, и достаточно плавно, после учебы в ВШТ приступив к тренерской работе.

То, что Николаев начинал не с ассистентов, и вообще никогда в помощниках не ходил, конечно, наложило свой отпечаток. С одной стороны это было хорошо — с 34 лет и решать привык всё сам, и отвечать за всё — тоже сам. С другой стороны, перечить его взглядам было тяжело — это на себе испытывали и подчинённые, и начальство. Если Николаев был чем-то недоволен, то за осторожные формулировки не прятался, врубал по полной. С годами правдорубство порой перерастало в нетерпимость, но никто не мог обвинить Николаева в неискренности или безразличии.

Конечно, основы нового хоккейного Ярославля заложил именно он — с 1980 он тащил «Торпедо» из Второй лиги вверх по ступенькам, которых в итоге оказалось почти 50. Был, правда, небольшой перерыв на «командировку» в Кассель в 1990, что чуть не стоило Николаеву места главного на тот момент человека в ярославском хоккее, но не без помощи общественности на пост он вернулся, и одним из лидеров российского хоккея клуб стал именно с «Сеичем». Правда, плоды пожинал уже Пётр Ильич Воробьёв, который всегда отдавал должное предшественнику (как и Сергей Алексеевич — преемнику).

Вторую молодость Николаев пережил с новокузнецким «Металлургом», сотворив сенсацию на рубеже веков — «Кузня» с новым главным тренером регулярный чемпионат 1998/1999 завершила на втором месте, а через год вовсе в первый и единственный раз в истории стала бронзовым призёром. Но это уже случилось без Сергея Николаева — как и в Ярославле, лавры достались преемнику, на этот раз бывшему ассистенту Николаева Юрию Новикову.

Видно, карма у него была такая — готовить фундамент. В Ярославле на это ушло полтора десятка лет, в Новокузнецке получилось куда быстрее — за сезон, но ни в Уфе, ни в Новосибирске повторить не удалось ни длительного успешного восхождения, ни блицкрига. Николаев считал, и не без основания, что его выживают начальствующие бездари, которым он не прощает непрофессионализма — причём уличая их публично, да ещё не стесняясь в выражениях. От иных эскапад Сергея Алексеевича друзья и доброжелатели порой хватались за голову, и спасти его от очередной отставки могли только результаты, а с ними в новом столетии было уже далеко не так хорошо, как на исходе прошлого века.

Зато хоккейной общественности с Николаевым весело было всегда. Вот уж кто не давал скучать народу, так это «Сеич». Банальное отбывание номера на тех же пресс-конференциях было противно его натуре. Нет, он далеко не каждый раз устраивал перформанс, мне так вообще сильно не повезло — я ни разу не слышал от Николаева такого, что приводило бы народ в экстаз. Ну да, мелькали порой излюбленные словечки, случались нелицеприятные высказывания, но передо мной всегда стояла дилемма: или выдать всё, как есть, или всё-таки сгладить, чтобы не навредить. Когда перед коллегами этой задачи не стояло, и когда сам Николаев уже мог говорить совсем без оглядки, получались интервью из разряда отпадных.

Они несказанно радовали общественность, потому что были живым отражением колоритной натуры. Собрание афоризмов и баек от «Сеича» в чём-то не уступит подобному от Виктора Черномырдина. В спорте у него есть конкуренты — вернее, были — и то их на пальцах одной руки можно пересчитать. Тем, кто интересуется, не проблема заглянуть в интернет и проверить.

Слава Николаева как главного острослова отечественного хоккея несколько затмила его реальное значение как серьёзного специалиста, пусть и достаточно своеобразного. По части своеобразности он, конечно, наследник по прямой Анатолия Владимировича Тарасова. Не ручаюсь за методику, но вот мотивационные приёмы, включая и «искусственный конфликт» — это точно от мэтра, ну и от характера, естественно. Завести конкретных игроков, а иногда и всю команду, для Николаева было раз плюнуть. Читая про эти методы, вся страна ухохатывалась, но адресатам от прибауток и афористичных наставлений далеко не всегда бывало весело, что тоже надо признать. Если откровения оказывались в публичном пространстве, для Сергея Алексеевича Николаева это порой становилось началом конца.

К его чести — понимая, что надо быть осторожнее, он никогда этим знанием не воспользовался. Предпочитая оставаться самим собой. Кто-то скажет, что это обыкновенная упёртость, а кто-то оценит куда выше — как следование избранному пути.

Большинство игроков на него не жаловались. Обиженные, впрочем, тоже бывали — при всём своём опыте и интуиции Сергей Алексеевич, пожалуй, слишком зацикливался на собственном видении, а меняться не хотел, да и не мог. В этом было и его счастье, и несчастье. В новые внешне политкорректные времена он уже не вписывался никоим образом.

Где-то на рубеже веков в деле и на виду были полтора десятка тренеров, воспитанников челябинской хоккейной школы, в том числе семеро возглавляли клубы элитного дивизиона. Сергей Николаев и в этой мощной когорте был наособицу. Но детство-то у них всех было примерно одно: со льда их гнать приходилось.

Больше всего Николаев и ценил игроков, которых не надо было подгонять ни в игре, ни на тренировке. Самым высоким мастерством считал умение играть просто. Хоккеистам, любящим разговаривать, советовал беседовать с женой. Считал себя не жёстким, но требовательным. До самого конца тосковал по работе, даже любимая рыбалка отдохновения не давала.

Чемпионский перстень за ярославское чемпионство-1997 ему, кстати, вручили. Не по регламенту, по совести.

Досье

Сергей Алексеевич Николаев. 27.01.1946, Челябинск — 15.03.2013, Ярославль. Нападающий, тренер. Мастер спорта международного класса (1973), заслуженный тренер России (1987).

Карьера игрока. 1963-66 — «Трактор», 1966-72 — «Химик», 1972-74 — «Спартак», 1975-78 — «Салават Юлаев».
Достижения. Серебряный призёр чемпионата СССР 1973, бронзовый призёр 1970.

Карьера тренера. 1980-90, 1992-90 — «Торпедо» Ярославль, 1990 — «Кассель» (Германия), 1996-1997 — «Северсталь», 1998-2000, 2006-07 — «Металлург» Новокузнецк, 2000 — «Кристалл» Саратов, 2000-03 — «Салават Юлаев», 2004-05 — «Сибирь».

Награждён Орденом дружбы (1996)

Источник