Юрий Оскирко: «Как у хоккеистов, так и у судей Олимпиада – вершина карьеры»

- Как началась ваша судейская карьера?

- Это было настолько давно, что, когда я заканчивал ярославскую спортшколу, она ещё называлась «Торпедо», а не «Локомотив». После выпуска понял, что ни Павла Дацюка, ни Ильи Ковальчука из меня не получится, и решил сконцентрироваться на учёбе. Только поступил в институт, как ко мне обратился Борис Кузнецов, который до сих пор занимается хоккейным судейством в Ярославле. Позвонил, предложил мне судить ещё когда я учился в 11 классе школы. Я сначала сомневался, но уже через год решил попробовать себя в судействе. И вот так потихоньку с детских соревнований я начал расти в профессии. Отдельно спасибо хотел бы сказать Анатолию Баринову, который очень много дал мне для развития.

- Самым тяжёлым моментом поначалу было катание?

- Катание судьи и катание хоккеиста, конечно, отличается. В первую очередь, по посадке. Но всё приходит с опытом. Поначалу, конечно, приходилось держать в голове не только ход матча, а ещё и то, как ты сам передвигаешься по площадке. Катание лицом, спиной, правильное расположение. Мы отрабатываем это на практических занятиях. Хотя с опытом катание доходит до автоматизма. Всё приходит через игры.

- Из вашего выпуска 1980 года рождения много ребят пошло в профессионалы?

- Из 1980-го не так много, а вот парня 1981 года знает весь хоккейный мир. Я говорю про Сергея Мозякина. Он очень много играл за команду нашего года рождения. И даже сейчас, когда мы видимся перед игрой, обязательно встречаю Мозякина фразой: «Серёга, привет тебе из Ярославля». Сначала у нас с ним разошлись пути дорожки, но лёд снова объединил.

- В начале карьеры вы наверняка судили матчи, где играли хоккеисты из вашей команды. Тяжело принимать решения об офсайде, когда в него попадает ваш друг по детско-юношеской секции?

- Никаких сложностей. На льду личного нет. Когда мы выходим судить, то для нас каждый хоккеист одинаковый. Если ты кого-то хорошо знаешь, то это не значит, что ему надо давать зелёный свет. От свистка до свистка мы на работе, а вот после игры можно перекинуться с хоккеистами парой фраз. Как дела, как семья - в этом ничего такого нет.

- Очень многие линейные арбитры по достижению какого-то уровня принимают решение переходить в главные. Потому, что чувствуют – упёрлись в потолок, и в качестве линейного уже не могут развиваться дальше?

- Универсального рецепта, когда переходить в главные – нет. Но чаще всего, дело именно в достижении определённого уровня. Просто хочется развиваться дальше. Вопрос в том, когда именно ты сам примешь для себя такое решение. Знаю многих успешных судей, которые буквально пару лет работали линейными, и делали для себя вывод – это не моё. А кто-то ждёт долгие годы, чтобы достичь самых больших высот в качестве линейного арбитра. Например, отработать на финале Кубка Гагарина, и только потом переходит в главные.

- Второй вариант – это про вас? Вы в качестве линейного арбитра работали на Олимпиаде в Ванкувере.

- Да. В какой-то момент понял, что всё – хватит мне шайбы подавать, пора переходить в главные арбитры. Решение созрело достаточно давно, но я ждал 2010 года, ждал Олимпиады. И уже после неё окончательно решился. Первые годы пришлось покувыркаться в Высшей лиге, но потом дорос до КХЛ.

- Вам 30 лет – самый расцвет карьеры, и вот вы на Олимпиаде. Какие эмоции?

- Это непередаваемо. Как у хоккеистов, так и у судей Олимпиада – вершина карьеры. А, если ты ещё привозишь с Игр медаль, то понимаешь, что всё было не зря.

- Судьям вручают медали на Олимпиаде?

- Да, но они несколько отличаются от тех, что вручают хоккеистам. Но всё равно – это оценка твоего уровня. Моя награда за Олимпиаду – бронзовая медаль за работу на матче за третье место.

- Когда переходили в главные арбитры не было мыслей: я же всё потеряю, после Олимпиады поеду судить Высшую лигу?

- Нет, я был готов начать всё сначала. Скажу больше, если бы не понимал, что могу попасть на Олимпиаду в качестве линейного арбитра, то ушёл бы в главные ещё году в 2008-м. Страха никакого не было, скорее расценивал это как новый вызов. Став главным стал по-другому относиться к работе. Ты понимаешь, что цена ошибок, цена неправильно назначенных или неназначенных удалений возрастает.

- Хоккеисты во время сезона редко видят свои семьи. А как тогда приходится арбитрам, которые узнают о назначении на матч за несколько дней до игры?

- Во время сезона мы практически не видимся с семьёй – это правда. У хоккеистов же расписание известно ещё до начала сезона. Они знают, что вот сейчас три игры на выезде, а потом домашняя серия, будет время пообщаться с семьёй. У нас же приехал с матча, побыл дома день-два, и снова на выезд. Причём, можем уехать на несколько дней, а можем на десять-двенадцать. Так что большую часть сезона мы проводим в дороге.

Источник