Сергей Шелянин: «Иногда во время матчей вспоминаешь «Анну Каренину»

Сергей Шелянин не зря считается самым опытным линейным судьей отечественного хоккея: на днях он провёл свой тысячный матч на высшем уровне. В эксклюзивном интервью KHL.ru юбиляр поведал, как правильно разнимать хоккейных драчунов, рассказал, что после Олимпиады в Турине чуть не закончил карьеру и объяснил, почему во время матчей у него в голове всплывает произведение классика русской литературы.

- Сергей, совсем недавно вы провели свой тысячный матч. Приближение этого события ждали с волнением, дни на календаре вычеркивали?

- Если честно, я долго не знал, когда точно оно состоится. По окончании минувшего сезона мне сказали, что до заветного рубежа остается девять матчей. Потом пошли разговоры по календарю. Сначала юбилейная игра должна была состояться в Сочи, затем я получил назначение в Петербург. В итоге остановились на матче ЦСКА – «Локомотив». Начальство сказало: ты воспитанник армейского клуба, это будет красиво.

- Для вас это рубеж, красивая цифра с большим количеством нолей или что-то ещё?

- Красивая цифра – это понятно. Чтобы отработать эту тысячу матчей, было потрачено столько труда… При этом юбилейный антураж не изменил основную суть. Это была такая же игра, как и остальные, которую надо было отсудить достойно. Ведь достигнутый рубеж - ещё и обязательство на будущее. Нужно и дальше держать марку, не опускаться ниже достигнутого уровня. Хочется, чтобы моя работа нравилась, и мне продолжали доверять важные матчи.

- Перед юбилеем сильно волновались?

- Я волнуюсь перед каждым матчем: всё-таки ответственность большая. Легкий мандраж всегда присутствует. Но продолжается он до первого вбрасывания. Шайбу кинул, пошла работа – думать о чём-то ещё уже некогда.

- К известному судье Эдуарду Одиньшу игроки уважительно обращаются «дядя Эдик». Как называют вас?

- Те, с кем мы хорошо знакомы, зовут Шелей. Этот мой никнейм в судейском мире. При этом пиетета к моей персоне в последнее время стало больше, чувствую это вот уже лет пять. Если ошибся – тебе всё равно напихают, без вопросов. Но в обычных ситуациях игроки и тренеры ведут себя гораздо более корректно. Вот недавно был спорный момент в матче. Подзывает Николай Заварухин: «Можно на минуточку?». Объяснились – всё спокойно, без крика. Он же моего года рождения, мы ещё друг против друга играли. Или Петерис Скудра, очень заводной человек. Но подъезжаешь, общаешься – всё в рамках.

- В отличие от многих коллег по судейскому цеху вы достаточно серьёзно занимались хоккеем. До какого уровня дошли?

- Я играл защитником в молодежной команде ЦСКА. Но потом получил травму – сломал кисть и заработал хронический вывих плеча. Практически сразу поступило предложение начать с судейством. Уходить из хоккея не хотелось – это же вся моя жизнь. И я согласился. Правда, отработав сезон, решил вернуться к карьере действующего игрока и два года выступал в «Крыльях Советов-2». Моими партнерами были Александр Савченков, Александр Королюк, Олег Твердовский – банда собралась очень серьёзная. Но травма давала о себе знать, и я закончил окончательно.

При этом юбилейный антураж не изменил основную суть. Это была такая же игра, как и остальные, которую надо было отсудить достойно.

- Свой первый финал чемпионата России вы отработали весной 1997 года. Чем отличается Сергей Шелянин двадцатилетней давности от нынешнего?

- Пожалуй, я стал мягче. Со временем пришло понимание: чтобы держать в руках бразды правления игрой, необязательно применять репрессивные меры на каждом шагу. Кроме того, приобретённый опыт и авторитет помогают уберечься от повышенного давления. Да и руководство тебя уже знает и относится с пониманием. Вот и получается: вроде делаешь всё то же самое, но прежней злости от того, что тебя постоянно цепляют и задевают, нет.

- За прошедшие двадцать лет бытовая сторона судейской работы сильно изменилась?

- В тысячу раз. Раньше проблемы начинались уже с размещением: в некоторых городах в гостиницу было не устроиться, приходилось селиться в каких-то квартирах. Приёмом судей занималась принимающая сторона. Получалось, покормили тебя ужином – надо поблагодарить хозяев. Помню, на одном стадионе даже судейской комнаты не было. Нам отвели помещение, где сидела какая-то секретарша. В шесть часов вечера она ушла с работы – появились мы. Так и переодевались среди кипы бумаг.

Сейчас судьи стали независимыми: мы сами выбираем себе гостиницу, сами оплачиваем питание. Не надо думать, что ты кому-то обязан. Это развязывает руки.

- Лайнсменам необходим высокий рост и достаточная мышечная масса, чтобы разнимать игроков во время драк. У вас проблем с этим быть вроде не должно.

- Проблемы возникали, когда дрались Артюхин или Рыспаев. Иногда подводило травмированное плечо: оно просто выскакивало. А вот физических габаритов всегда хватало. Рост у меня 195 см, хотя сейчас немного к земле пошёл. Вес тоже солидный – наоборот, от некоторых килограммов надо избавляться.

- Каково это - растаскивать здоровых, тренированных парней, вошедших в раж?

- Бывает тяжеловато. Особенно если речь идёт о ребятах, которые раньше играли в «Витязе». Канадские профессионалы, как их называл Андрей Назаров. Да ещё когда они не соблюдают кодекс бойца и начинают добивать лежачего. Иногда бывает и страшно. Например, когда Женя Артюхин бежит с шайбой на полном ходу, опустив голову. А тебя к борту поджимает защитник, и деться просто некуда. В этот момент вспоминаешь «Анну Каренину» - тот момент, когда на неё идёт поезд. В такие мгновения включается инстинкт самосохранения. Стараешься просто увернуться, о другом не думаешь.

Раньше проблемы начинались уже с размещением: в некоторых городах в гостиницу было не устроиться, приходилось селиться в каких-то квартирах. Приемом судей занималась принимающая сторона. Получалось, покормили тебя ужином – надо поблагодарить хозяев.

- В горячке драки по ошибке часто прилетало?

- Чаще всего попадают в голову. Подъезжаешь сбоку, игроки тебя не видят. Один замахивается, второй уклоняется – а достаётся тебе. В прошлом году Ивану Дедюле попало, когда он разнимал драку. Человек до сих пор работать не может.

- В таких ситуациях больше требуется сила или сноровка?

- Сила нужна, не зря мы в межсезонье много занимаемся в тренажёрном зале. У нас есть люди, которые от груди жмут больше, чем многие хоккеисты. Но ещё важнее выбрать правильный момент для вмешательства. Необходимо, чтобы драчуны выпустили пар. Лезть в самую рубку бесполезно, ты просто их не оттащишь. Другое дело, если махаловка не началась, и игроки ещё толкаются. Бывает и так, что один драться не хочет и оглядывается на лайнсменов. Тогда надо вставать между ними и растаскивать.

- Если драка всё-таки завязалась, как вы с напарником распределяете обязанности?

- По радио. Стоим и переговариваемся: «Ты берёшь белого, я – синего. Ждём, ждём, ждём... Пошли!». При распределении работы многое зависит от физических габаритов. Если напарник меньше и легче, самый мощный из драчунов автоматически достаётся тебе.

- Во время предматчевой подготовки обсуждаете, кто может доставить проблемы?

- Мы таких игроков называем траблмейкерами. Известно, что они любят заводиться, и будут это делать. Выскакивает такой хоккеист на лёд, судьи сразу по радио подсказывают друг другу: «Внимание!». И стараются держаться к нему поближе, пасут.

- В бытовой жизни грамотно заламывать руку хулигану приходилось?

- Бывало, особенно в бурные 90-е годы. Идешь по улице, видишь – кого-то обижают. Приходилось делать замечание, мимо в такой ситуации я не прохожу. Ну и потом вступаешь… Подробностей рассказывать не буду. Скажу только, что обычно всё проходило без участия милиции, обходился своими силами. Сейчас, слава богу, время изменилось, люди стали другими. Вмешательства такого рода почти не требуются.

- Главный арбитр КХЛ Алексей Анисимов после летних судейских сборов заявил, что вы дадите сто очков вперёд многим молодым коллегам. Как удаётся сохранять такую физическую форму?

- Одно время у меня были проблемы со связками колена. Как-то я летел самолетом, ногу просто свело. Соседка по ряду оказалась спортивным врачом, она посоветовала заниматься на велотренажёре. Купил себе его, поставил дома. Сейчас, когда есть время, включаю телевизор и кручу педали. О болях в колене забыл совсем, и физические кондиции поддерживаю.

- Как насчет кулинарных излишеств?

- Во время летней подготовки обычно всё делаешь по науке. Еда только из пароварки: индюшка, курица, рыба, рис… За это время скидываю до 7-8 килограммов. По ходу сезона всё по-другому: ешь то, что удается достать. Матчи заканчиваются поздно, в это время уже не до диетического питания. Не брезгуешь и фаст-фудом, главное – хоть что-то закинуть в желудок.

Иногда бывает и страшно. Например, когда Женя Артюхин бежит с шайбой на полном ходу, опустив голову. А тебя к борту поджимает защитник, и деться просто некуда.

- Курение работе не мешает?

- Пока меня это не лимитирует. Хотя сейчас судьи курить стали значительно меньше. Раньше это было очень распространённым явлением. Не зря даже выражение существовало: накурили как в судейской.

- Одно время вы пробовали себя в качестве главного, однако потом вернулись в лайнсмены. Что не устроило?

- В те годы был взят курс на омоложение судейского корпуса. Опытные лайнсмены, поработавшие на крупных соревнованиях, переводились в главные арбитры. Мне не хотелось менять специализацию, но руководство настояло. Хорошо помню первую игру. Одна из команд забила гол. Я схватил со льда шайбу и хотел отдать её главному. Ищу его глазами и вдруг замечаю повязку у себя на рукаве. Потом дело вроде пошло, но на одном из региональных турниров мою работу раскритиковал Леонид Вайсфельд. Я сначала обиделся, а потом подумал: «А ведь он прав. Лучше быть хорошим линейным судьёй, чем средним рефери». И решил до конца карьеры остаться в лайнсменах.

- А как же амбиции, творческий рост?

- Мои амбиции – каждую игру доказывать свой уровень. Чтобы после регулярного чемпионата мне доверили матчи плей-офф, потом – финал. Кроме того, каждый год приходят молодые коллеги, нужно выглядеть не хуже их. Эта конкуренция подстёгивает, не даёт стоять на месте. А вот вопросы престижа или размера зарплаты меня не слишком волнуют. Заработанных денег на жизнь хватает – и ладно. Куда важнее чувствовать себя человеком на своём месте.

- Вы работали на многих крупнейших соревнованиях, включая Олимпийские игры и чемпионаты мира. Какой турнир стоит особняком?

- Есть один, из-за которого я чуть не закончил с судейством. На Олимпиаде-2006 в Турине работал с одним американцем на матче плей-офф Швейцария – Швеция. По ходу встречи Матс Сундин ехал на смену, в него врезался капитан швейцарцев Ди Пьетро. Напарник находился ближе к эпизоду, но промолчал. Ну а мне куда лезть? После матча приходит супервайзер, выставляет сниженную оценку. Коллеге ставит 87 баллов, мне – 80. «Почему такая несправедливость?» - недоумеваю. «Коллега судит в НХЛ, там правила отличаются от европейских. Ему сложнее», - объясняют.

- А дальше?

- Этот эпизод оказался роковым. По ходу турнира мне несколько раз говорили: будешь судить матч за медаль. Может быть, даже финал: сборная России ведь за золото не играла. Меня уже и поздравлять начали... Вдруг ночью под дверь подсовывают листочек с назначениями. Смотрю: в финале работает тот самый американец и словак, который на Олимпиаду в первый раз приехал. А я – только запасной. Хотя на предыдущих Играх в Солт-Лейк-Сити, которые были для меня первыми, нам заявили: все новички ждут своей очереди. Без обид, но step by step.

И так обидно мне стало. «Совсем никакой справедливости в мире нет», - думаю. Эта история тогда очень сильно по мне ударила. Следующие два сезона я не работал – так, чепухой занимался. Думал даже бросить судейство, но всё-таки остался.

- А что за история произошла на чемпионате мира-2013?

- Там я совершил несколько ошибок. Вместе с физической и моральной усталостью это так придавило, что я решил завершить международную карьеру. После турнира нас по одному приглашали на собрание, на котором присутствовали все супервайзеры. Я зашёл в комнату и сказал: «Ребята, спасибо. Я закончил». Это оказалось неожиданным, мне стали предлагать поработать на молодёжном чемпионате мира. Но я уже принял решение, и менять его не захотел.

- Были ли в вашей судейской карьере ошибки, за которые до сих пор стыдно?

- В матче за Кубок Гагарина «Ак Барс» встречался с «Салаватом Юлаевым». Михаил Варнаков подхватил шайбу за своими воротами, добежал до синей линии, отпустил, а потом снова завёл её в чужую зону. Я видел эпизод из-за спин и развёл руки в стороны, казанцы забили гол. Главный тренер «Салавата» Игорь Захаркин взял просмотр на блокировку вратаря. Видимо, почувствовал какой-то подвох. Я стоял и думал: «Посмотри лучше на предмет «вне игры». Блокировки не было, и шайбу засчитали. Я тогда очень переживал, чувствую свою вину и сейчас. Позвонил Леониду Вайсфельду, который тогда работал в Уфе генеральным менеджером, извинился перед ним и ребятами. Вот только результативную ошибку уже не отменишь.

Сейчас судьи курить стали значительно меньше. Раньше это было очень распространенным явлением. Не зря даже выражение существовало: накурили как в судейской.

- Никак не предполагал, что судьям свойственны такие угрызения совести. Думал, совсем наоборот: ошибся, выбросил из головы – и поехали дальше.

- Всё это варится в тебе, ведь свои грехи судьи знают куда лучше остальных. Мелкие недочёты забываются, однако серьёзные ошибки сидят внутри очень долго. Но это и хорошо. Человек, не умеющий анализировать свои промахи, не способен прогрессировать. Если бы я был таким, наверняка давно бы уже закончил карьеру.

- Когда количество проведённых матчей было в два раза меньше, вы одним из первых получили на память от КХЛ золотой перстень. Храните его в банке?

- Вот он, на пальце. Золотая печатка с бриллиантами, в центре – мой судейский номер 75. Он символизирует год рождения. Этот перстень ношу почти всё время.

- Отметка в тысячу матчей осталась позади. Что будет манить вас дальше?

- Очень хочется отсудить финал Кубка Гагарина. Для меня это постоянная цель: с 2006 года я работаю на решающих матчах сезона без перерыва. Тем более, судейство мне не приелось. Наоборот, с годами вкус становится только сильнее – как у хорошего вина.

Сергей ШЕЛЯНИН

Родился 17 декабря 1975 года в Москве.

В высшем дивизионе отечественного хоккея провёл 1000 матчей. Работал на нескольких Олимпиадах и ряде чемпионатов мира.

В 2006 году был обладателем приза лучшему линейному судье страны.

Источник