Летящий почерк. Павлу Буре – 50 лет

Даже если бы за спиной Павла Буре был всего-навсего олимпийский турнир в Нагано-1998, его имя было бы вписано в историю отечественного хоккея пусть не золотыми, но серебряными буквами. Тот полуфинал с финнами стал высшей точкой первого десятилетия российского хоккея, а пять голов Буре – рекордом на все времена. Первая шайба была трудовой и ничем не примечательной, последняя – подарком в виде ошибки соперника, после чего осталось перевести ее в пустые ворота.

А вот три шайбы между первой и пятой были классикой «Русской ракеты» - убегал на рандеву с вратарем, и «раздевал» его с неимоверной легкостью. Это было полётно и красиво. Именно так Павел Буре и забросил большинство своих шайб, сделавших его одним из лучших снайперов мирового хоккея. Конечно мирового, потому что бомбардирские подвиги юного советского дарования на рубеже 90-х годов прошлого века в хаосе перемен основательно подзабылись, а на НХЛ пришелся пик славы. Вернее, у Павла Буре было несколько пиков, зависящих исключительно от состояния здоровья.

Конечно, он был самым быстрым и одним из самых техничных форвардов мирового хоккея – но таким больше всех и достается. Первый раз он порвал связки правого колена в середине 90-х, а чуть позже начались проблемы и со спиной. К концу карьеры на коленях живого места не было, так что обласканность славой имеет свою цену, в данном случае немалую. Но это будет почти полтора десятка лет после того, как 20-летний Паша Буре оказался в «Ванкувере» на радость местным болельщикам.

За спиной у него было блистательное начало в ЦСКА и во всех сборных – юниорской, молодежной и национальной. Он был любимцем самых суровых тренеров, не говоря уже о публике. Буре не был талантливее Александра Могильного и Сергея Федорова - своих партнеров по звену, в котором Виктор Тихонов видел прообраз новой великой тройки. Вернее, каждый из них был талантлив по-своему, но Буре был самым ярким и эффектным. Летящий почерк «золотого мальчика» завораживал, кажется, и соперников – когда он убегал в отрыв, иногда его даже не пытались догонять. Все довольно быстро поняли, что соревноваться с Буре в скорости - бесполезно. Конечно, половина успеха должна была принадлежать тем, кто давал Паше гениальные передачи на ход.

Конечно, гены свою роль сыграли. И отец, и дед по отцовской линии – большие, даже великие спортсмены, но отношения к хоккею не имевшие. И Павел, и младший брат Валерий, по заверениям отца, могли сделать карьеру чуть ли не в любом виде спорта, и в «семейном» плавании – тоже. Особенно это касается старшего брата, который чуть было не пошел по отцовской линии, но Владимир Буре почувствовал, что лучше у сына выйдет в хоккее. С какого-то момента основные хлопоты по спортивному образованию сыновей легли на плечи матери, за что они должны быть благодарны Татьяне Львовне по гроб жизни.

Феноменальная скорость катания, равно как скорость принятия решений, техника и скорострельность, проявились далеко не сразу. Но к 16-ти годам уже было ясно, что в ЦСКА вырос феномен. На пороге 18-летия он выиграл все турниры, в которых участвовал – чемпионат мира среди молодежи, чемпионат Европы среди юниоров, став лучшим бомбардиром обоих турниров, а также чемпионат СССР. В 19 лет взял первое и единственное золото с национальной сборной, и продолжал бы идти по восходящей, если бы страна не приказала долго жить. Буре не застал окончательный развал – осенью 91-го он уже наводил шороху в Ванкувере.

Там как будто ждали такого летящего форварда, в первый же год прозванного Русской ракетой. Он занял свободную нишу, и в «Ванкувере» быстро сообразили, что ставка на 113-й номер драфта - сыграла. Через много лет болельщики признают Павла Буре лучшим игроком клуба за всю историю, а игровой номер 10 будет выведен из обращения – этой чести до него никто из россиян не удостаивался.

Даже немного странно, что Павел при отсутствии регалий стал самым популярным в Северной Америке русским хоккеистом 90-х годов. Он не был таким ярко выраженным лидером, как Вячеслав Фетисов, не забрасывал под 80 шайб за сезон, как Александр Могильный, не вел игру всей команды, как Сергей Федоров, у него за дюжину сезонов вообще не было титулов – по этой части он должен находиться где-то в третьем десятке. Но Павел Буре остался в памяти болельщиков как форвард исключительных качеств, сверхбыстрый и забивной.

То, что он стал постоянным персонажем светской хроники примерно с середины 90-х, было оборотной стороной славы. Оборотную сторону оставим желтым программам ТВ – если, конечно, у любителей копаться в чужом белье хватит духу наехать на статусную фигуру. А то, что Павел Буре персонаж статусный, говорит хотя бы то, что приближавшемуся 50-летию была посвящена специальная пресс-конференция. Ничего подобного ни для кого не устраивалось, какими бы заслугами юбиляры ни обладали. Был, правда, еще один повод послушать без пяти минут юбиляра – кандидатура Павла Буре была выдвинута в Совет ИИХФ.

Нет никаких сомнений, что конгресс ИИХФ кандидатуру Буре утвердит – если, конечно, не случится какого-либо форс-мажора. Кандидатура самая что ни на есть подходящая. После окончания карьеры Павел Владимирович зря времени не терял – достаточно сказать, что он окончил юридическую академию, и даже защитил диссертацию, требовавшую немалой подготовительной работы. К хоккею научный труд, посвященный регрессивным личностным проблемам подросткового возраста, никакого отношения не имеет, но это совсем не значит, что Павел Буре о хоккее забыл. А непосредственно хоккей о нем, конечно, всегда помнил за последние полтора десятка лет.

Конечно, если бы не травмы, он бы спокойно мог играть вплоть до конца нулевых. Он пригодился еще и олимпийской сборной России, которая в Солт-Лейк-Сити готова была повторить, или даже превысить результат, показанный в Нагано четырьмя годами ранее. Но эти Игры пришлись как раз на смену поколений, и российские звезды 90-х салютовали новому поколению бронзой. А это новое поколение, по именам даже более звездное, чем предыдущее, провалило три олимпийских турнира подряд. В свете таких «достижений» олимпийские серебро и бронза Павла Буре были недостижимой высотой.

Хоккей в послехоккейной жизни стал для него общественной нагрузкой, а главным с конца нулевых стала семья. В тренеры он не стремился, работа генеральным менеджером олимпийской сборной России перед Турином-2006, если судить по результату, оказалась не слишком удачной.

От американского гражданства Павел Буре официально отказался еще четыре года назад. Не похоже, что он об этом жалеет. Как не похоже, что он ностальгирует по тем временам, когда его игрой восхищались во всем мире. Почему-то кажется, что Павел Буре свое еще возьмет и в качестве хоккейного функционера – все качества у него для этого есть. А то, что слегка припозднился – так это не беда, тут не спринтерские качества ценятся.

Павел Владимирович Буре

Родился в Москве 31 марта 1971 года.

Карьера игрока: 1987-1991 – ЦСКА, 1991-1998 – «Ванкувер Кэнакс», 1999-2002 – «Флорида Пантерз», 2002-2003 – «Нью-Йорк Рейнджерс».

Достижения: чемпион мира 1990, бронзовый призер 1991, серебряный призер Олимпиады-1998, лучший нападающий, лучший снайпер турнира (9 голов), бронзовый призер Олимпиады-2002, чемпион мира среди молодежных команд 1989, чемпион Европы среди юниоров 1989, серебряный призер молодежного чемпионата мира 1990 и 1991, Бронзовый призер юниорского чемпионата Европы 1988, Чемпион СССР 1989, серебряный призер 1990, обладатель Кубка европейских чемпионов 1989, 1990, лучший новичок НХЛ 1992, обладатель «Морис Ришар Трофи» 2000 и 2001.

В 2012 году Буре был введен в Зал хоккейной славы в Торонто.

Источник