«Коммунист во Христе». Николаю Пучкову исполнилось бы 90 лет

…Встреч было три, все в начале столетия. Первая продолжалась шесть часов. Диктофон не выдержал. Я выдержал с трудом. Накануне его уволили из питерского СКА – не нынешнего, а еще прежнего, достаточно скромного. Я написал текст про несправедливость тренерской судьбы, он позвонил и рубанул: «Меня не надо жалеть!». Ничего не оставалось делать, как напроситься к нему в Питер.

Не скажу про всю квартиру на углу Светлановского и Мориса Тореза, а комната напоминала жилище доживающего свой век пенсионера. Никто и никогда бы не догадался, что здесь живет великий вратарь, первый чемпион мира и первый олимпийский чемпион, легенда мирового хоккея и знаменитый тренер. Ни медалей, ни регалий, ни атрибутики. Ни-че-го. Из художественного оформления – два отксерокопированных листа формата А-4. На том, что стоял в рамке на шифоньере, лицо голкипера Терри Савчука в инфракрасном изображении – со всеми его 78-ю шрамами. На другом, который просто висел на стене – плакатный Че Гевара. Хозяин ждал, но встретил сурово:

- Вы борец по натуре? Не совсем? Тогда какой же вы журналист? Журналист без чёткого осознания своей миссии – как хоккеист без клюшки. Вы вообще ничего не делаете. Хоккей – это явление народное. А вас то, чем живет народ, не волнует. Вас интересует только обслуживание власти. Что, «простите-простите, Николай Георгиевич…». Вы пришли ко мне как представитель прессы, так принимайте удар на себя! У нас не пресса, а сплошная продажная сволочь. И даже не пытайтесь возражать!

Никогда до этого я не чувствовал себя настолько неуместным. Профессиональные приемы не годились. Простодушие не помогало. Соответствовать не получалось – в какой-либо хоккейной компетентности было отказано сразу и бесповоротно, обнаруженный дилетантизм гостя в любой другой сфере человеческой деятельности карался немедленно и беспощадно.

- Вы разбираетесь в классической музыке?

- Да как-то не очень, честно говоря…

- Если «не очень» в классике, то о чём с вами вообще можно разговаривать?

Я сказал, что можно о театре. И получил вопрос: «А вы такой спектакль, как «Цена», знаете?». На счастье, я видел «Цену» в Большом драматическом, помнил программку, и не без удовольствия оттарабанил: «Пьеса Артура Миллера. Режиссер – Роза Сирота. Премьера – декабрь 1968-го. Виктор Франк – Сергей Юрский, Грегори Соломон – Владислав Стржельчик…». Немая сцена. Хозяин, похоже, даже обиделся. Но дальше было легче.

…Потрясающая эрудированность сочеталась в нём с не менее потрясающей наивностью, безапелляционность в суждениях - с обезоруживающей улыбкой. Пучков, казалось, весь состоит из контрастов и противоречий. Что можно было списать на возраст, но он, судя по осторожным высказываниям коллег, и раньше был «не без странностей».

Если бы я не знал, что он коренной москвич, я бы считал его коренным ленинградцем – хотя в Ленинград он переехал в начале 60-х, в самом конце карьеры игрока. Если бы я не знал, что он хоккейный вратарь и рабочая косточка, я мог бы принять его за потомственного аристократа. Если бы я не знал, что он убеждённый коммунист, я бы воспринимал его как глубоко верующего христианина. Если бы я не знал, что он абсолютно советский человек, консерватор и патриот, я бы решил, что передо мной либерал и ярко выраженный западник.

Как-то я ему задал «вопрос вопросов», решение которого, как мне казалось, может что-то поменять в нашей действительности – как соединить западный прагматизм с российской широтой натуры? Он долго не думал:

- Так называемая «широта русской натуры» всегда будет побеждать западный прагматизм. Вон, видите гору мусора - у скамейки, возле входа в парк «Сосновка»? Нет, тут никаких вариантов…

…В любимом Ленинграде ему как тренеру и реализоваться даже на 50 процентов не дали, и вытолкали на рубеже 90-х - на пенсию, а фактически и из страны. Пенсионер Пучков поехал в Швецию. Согласно шведскому законодательству работать он мог только с клубами второго эшелона. На традиционном семинаре, завершающем сезон, экзотический персонаж из развалившейся страны сказал, что через год он сделает доклад на шведском. Все только посмеялись, а он действительно выучил шведский язык – самостоятельно, как английский перед первым чемпионатом мира в 1954-м. И действительно выступил с докладом. Коллеги аплодировали.

Всякого рода ветеранские воспоминания он считал никому не нужным баловством:

- Вы не понимаете, что гораздо ценнее методика, наука, опыт. Воплощённые в пособиях, книгах и практической работе. Вы не понимаете, что главная катастрофа у нас случилась с тренерами: им не на чем учиться, а скоро будет и не у кого. Поэтому мне нет времени на рассказы о том, как мы в Стокгольме побеждали канадцев полста лет назад. Мне методикой надо успеть поделиться.

Сколько я ни выпрашивал - с возвратом - хотя бы один снимок из 50-х, когда Николай Пучков был одним из лучших вратарей мирового хоккея – так и не допросился: «Да бросьте вы! Никому это не интересно». Над желанием увидеть что-нибудь сохранившееся из той хоккейной формы - только посмеялся. Начинал он играть, кстати, в обыкновенной перчатке. В результате чего на пальцах столько же переломов, сколько шрамов на лице – «на лице 47 - меньше, чем у Савчука». Пальцы у него гнулись в обратную сторону так же, как в обычную – зрелище не для слабонервных.

Сам не гнулся. Когда после дюжины шведско-финских заграничных лет вернулся домой и в четвёртый раз принял СКА, в раздевалке включил любимую токкату Баха. Годившиеся во внуки подопечные слегка обалдели. Новый импульс питерскому хоккею он мог дать, но кто готов был его подхватить? Самым безобидным из его чудачеств посчитали то, что он обращается к хоккеистам исключительно на «вы». У Пучкова опыта новой мутной жизни не было, и быть не могло.

Его быстро попросили из главных тренеров СКА, но совсем изгнать Пучкова из хоккея смогла только смерть. Он спускался по тренерской лестнице, но ни одним своим движением не сфальшивил. Для него тренерский мостик СКА и тренировка в детской хоккейной школе были явлениями одного порядка. Он очень торопился отдать то, чем владел. Методические разработки работают до сих пор.

Когда проезжаю в Питере мимо того дома, останавливаюсь на минуту-другую на углу. Кажется, вот сейчас выйдет из двора крепкий старик в клетчатой рубашке, с выдубленным лицом американского фермера, и сокрушенно махнет рукой: «Вы не понимаете! Вы ничего не понимаете…».

- Вы не понимаете, какими мы были. Вы просто не можете этого понять, потому что судите примитивно и плоско. Как будто 50 лет назад и мысли, и поступки, и одежда – всё было одинаковым. Чушь и бред! Даже во времена сталинизма жизнь не сводилась только к черному и белому, а дух, как известно, дышит, где хочет. Мы не были одинаковыми. Мы были очень разными. И даже совсем простых ребят нельзя было назвать «простенькими». Потому что пустота в душе и сердце – это не про нас. Над нашей экипировкой на первом чемпионате мира смеялись, но на свитерах были четыре буквы – «СССР». От травм они не защищали, но с ними мы побеждали... Не для вождей побеждали, а для людей.

Спорт сам по себе не идеологизирован. Просто его очень удобно использовать в качестве идеологического инструмента. И тогда использовали, и сейчас – пусть и в несколько иных формах. Спортивная элита целиком зависит от властей предержащих. Власть в своих целях и требует, и поддерживает – раньше больше морально, сейчас – больше материально. Не знаю, что хуже – только «давай-давай», или только деньги.

Я убежденный коммунист во Христе. Не улыбайтесь. В церковь не хожу, но знаю, что две с лишним тысячи лет назад на Земле жил человек, который указал правильный путь: жить по любви и помогать друг другу. Человек приходит в мир только для этого.

ДОСЬЕ

Николай Георгиевич ПУЧКОВ

Родился 30 января 1930 года в Москве. Заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер СССР.

Карьера игрока: 1949-1953 гг. - ВВС, 1953-1962 гг. - ЦДСА, ЦСК МО, ЦСКА, 1962-1963 гг. - СКА (Ленинград).

Достижения: олимпийский чемпион 1956, бронзовый призер Олимпиады-1960, чемпион мира 1954, 1956, серебряный призер 1955, 1957, 1958, 1959, бронзовый призер 1960. Лучший вратарь чемпионата мира 1959. 9-кратный чемпион СССР. Кавалер орденов Трудового Красного Знамени (1971) и Знак Почета (1957).

Тренерская карьера: 1963-1979 – главный тренер СКА (Ленинград), 1985-1990 – старший тренер клуба «Ижорец» (Колпино), 1990-2002 – работа в Швеции и Финляндии, 2002-2003 – главный тренер СКА (Санкт-Петербург), 2003-2005 – старший тренер хоккейной школы СКА. 1967-1968 – главный тренер юношеской сборной СССР, 1972 – тренер национальной сборной СССР.

Достижения: золото чемпионата Европы-1968 среди юниоров, серебро чемпионата мира-1972, бронза чемпионата СССР 1971 года.

Умер 8 августа 2005 года в Санкт-Петербурге.

Источник